Из наших милейших бесед с писательницей-романисткой, также трудящейся в СГУ, – профессором-философом Верой Афанасьевой на коллоквиумах богатовского фестиваля я уяснил тривиальное: легче всего состояться в столице. Вот что пишет Афанасьева: «…Молодому и талантливому философу следует пребывать в столице, дабы завоевать круг и имя, которые затем помогут в продвижении новых взглядов и идей. Совершенно очевидно, что, находясь на периферии, к популяризации даже самых талантливых, самых значимых философских концептов следует приложить гораздо больше усилий. Такова жизнь, такова практическая сторона самой теоретической области человеческой деятельности. Социальное определяет авторитет и доминирование столичного…». Другое дело, что благодаря именно написанию статьи для электронного СМИ у меня есть надежда, что об альманахе с названием «Провинция» узнают по всему миру – по всевозможным столицам. Видимо, Богатов сделал правильно, издав интересную книгу именно в столице и распространяя ее там. Также с распространением своего нового романчика поступил и Роман Арбитман. Так легче.

Со страниц книги встает дух Голема, кафкианские химеры. Если в тексте Афанасьевой «Философия в провинции» все невинно, то в жутковатом тексте Богатова «Порождение, симптоматика: провинция в философии» высказано о тенденции предписывать всему являющемуся план бытия – «Невозможность, неспособность – воспринимать являющееся не как всего лишь являющееся, но как являющееся пар экселенс, как просто являющееся в его полной данности явления и не более. Хочется верить , - продолжает поэт Богатов, - и история философии в России, дискретная, но история – может удостоверить на этот счет, что эта неспособность воспринимать симптомы без болезни, воспринимать симптомы как единственную болезнь – не является врожденной». Так и представляется, что купивший книгу «Провинция» в каком-нибудь «Проекте ОГИ» или другом книжном клубе, да хоть в МГУ с РГГУ едет в метро и читает, приобретая симптомы.

Вот и в своем тексте «Универсальность» (из статей по экологии русского самосознания), помещенном в эту новинку, автор - Федор Ткач прямо-таки измывается над незыблемостью философских авторитетов: «Болезнь «ученого» (все равно что – «мореного», «моченого») – и в том, я не могу полюбить до конца то, на что смотрю. Каждое чувство я обязан прежде завернуть в наукословную обертку». Вот оно – блудомыслие и словоблудие! Это вам не Кафка!

В конце приведен текст «Протокол обсуждения доклада Михаила Богатова на презентации книги «Искусство бытия», которая состоялась 20 февраля 2009 г. В Центре феноменологической философии (РГГУ)» оппоненты нашего саратовского ученого Анатолий Ахутин, Алексей Нилогов, Александр Михайловский, Виктор Молчанов наговорили много всякого-разного, вопрошая Богатова о том, о сем, о том, почему он не пугается иной раз самим же написанного. А участник «Протокола» Виктор Добрый по-доброму так витийствует: «Михаил, мне показалось, что ключевым словом является не «политика», но «перевод». И в этой связи ваш язык представляется некоторым прорывом понимания, понимания того или иного произведения искусства, понимания онтологии и ее статуса. Говоря о гамлетовском вопросе – уже не на датской почве, скажем, а на саратовской, - мы можем говорить, что онтология каким-то образом в политическом понимании имеет статус не какого-то неопределенного или грязного дела, но отсылает нас к истокам…».

Так и получается, философ представляется по книге не делателем грязного дельца, «монстром-симптоматиком» (выражение Богатова из той же «Провинции в философии», часть 5), выговаривающемся в «потаенной темноте», но светлым отроком, прильнувшим губами к целительному истоку.

Богатов и иже с ним противопоставили в книге себя лжеученым. Гады они – совковые схоласты! «Товарищи ученые, доценты с кандидатами…» Вот что пишет о них Богатов в той же пятой части: «…Переход философии к чему-либо другому или от чего-либо другого к философии (как это происходит в многочисленных случаях защит кандидатских диссертаций по философским наукам людьми, которые не знают даже элементарных азов истории философии)…».

Книгу приятно держать в руках и благодаря полноцветным вклейкам с репродукциями пейзажной живописи Натальи Красильниковой. Венчает книгу ее портрет Шарля Бодлера.

А любителям творчества мирового гения – Кафки я все же порекомендую не ограничиться прочтением моего околоэссеистского бреда по поводу знакового события для провинциального Саратова – выхода в Москве этой книги, а прочитать ее хотя бы в разделе про Кафку. Пользуйтесь первоисточниками, господа! Тем более что текст очень интересный. Тут вам и про еврейский театр, и про каббалистику… Разберитесь сами в хитросплетениях философических текстов.